О колдовстве

[pyzhik_chizhik]

 
Кронас. Коллаж. Моё @.


У моего отца в ухе была дырочка. Как от серёжки. Давно заросшая и ставшая мелким камешком. На расспросы мои об этой штуке отец отвечал странной историей:

Родился он крикливым. И Бабка (что за "Бабка", не уточнялось) сказала, что младенец орёт от того, что у него под кожей щетина. Зaмесила тесто, облепила им мальца и сунула в печку. Когда тесто испеклось, мальчика извлекли и орать ему больше не хотелось. В тесте, вроде бы, действительно, нашли щетину, похожую на свиную. А дырочка в ухе? Да, кажется, вот тогда Бабка и ухо проколола и ниточку в него вдела. Такой ритуал.

Ещё о Бабке (так и не узнаю теперь, о той же, или совсем о другой, но в этой истории речь уже точно шла о своей бабушке, или пра-бабушке, или пра-пра... не помню) отец рассказывал, что считали её в деревне ведьмой. А Дед... (дед тоже был свой и, может быть пра-, или пра-пра-, но в то время он, собственно, дедом ещё не был и даже не был родственником "Бабки" – это потом их дети, или даже внуки поженились), так вот, Дед был колдуном. И, кажется, даже прихрамывал, потому, что сосед увидав однажды не то вихрь, не то странного вида кабана в пустынной местности испугался и запустил в кабана (или в вихрь? а может быть это было огненное колесо?) топор. А на самом деле это был Дед и топор ему повредил ногу. 

И вот этот Дед решил проверить: в самом ли деле Бабка ведьма, или болтают зря?

Он взял воск и мял его руками, молча читая "Отче наш". И, прочитав, прилепил над дверью, когда в гостях была эта самая Бабка. И, когда она собралась уходить, подойдя к двери, вдруг вернулась обратно: "Ах, сосед, не займёшь ли луку?". Опять подошла к двери и опять вернулась: "Да, забыла сказать, что забор твой совсем завалился в мой двор, починил бы?". И опять к двери, и опять обратно. И так раз десять. Пока не сказала напрямую: "Ты надо мной подшутил, сосед...". И он, ухмыляясь в усы, снял воск и Бабка ушла, а Дед в ведьмовстве её больше не сомневался.

Очень может быть, что "Бабка", это бабуля Оля, о которой я узнала совсем недавно, случайно встретив троюродную сестру, с кoторой раньше знакома не была. Сестра и рассказала мне о прабабке по отцовской линии. Вроде бы, да: кое-что эдакое она умела и делала: от сглаза там, от болячек... По -видимому, самое большое чудо, которое она сотворила, это возвращение с фронта трёх её сыновей. С одним из них даже произошёл на войне совсем уж странный случай: пошли солдаты в разведку и нарвались на засаду, их окружили, всех убили и друга лучшего тоже. Остался парень один. И, видно, совсем солдат отчаялся, встал в полный рост попёр на врага, рванув рубаху: "Стреляйте, гады!". Ну, они и стреляли и никто не попал. Всю жизнь потом пугал жену криками сквозь сон: "Убейте меня!".

А может быть, бабок было и несколько... 


Мамину маму "бабкой" не звали. Она южанка, а на юге это звучит невежливо. Она была Бабушка, или Бабусенька, или просто "Ба?". Однажды её за глаза назвал бабкой мой физрук и Бабушка от этого впала в депрессию. (Папины бабки в депрессию отродясь не впадали). Бабушка была учительницей языка-литературы, закончила гимназию и институт и даже немного говорила по французски. По русcки, впрочем, она говорила с южным прононсом, вставляя украинские словечки. Родом она была из Воронежа – там не лес, как у отцовых бабок, а поле, степь и рощи. В юности её звали Нина Волкова. Не то её отец, не то дед, ехал зимой по степи и на него напал волк. Победил дед. Отсюда прозвище. Кто-то там в роду ещё был иконописцем, кто-то цыганом. Бабушка же была хороша очень не цыганской, голубоглазой красой.

После войны ей было за 40, но замужние соседки боялись её, как чумы: овдовевшая бабушка нравилась их мужьям. Бабусенька находила у порога булавки и кладбищенскую землю. А я, спустя много лет, извлекла из её подушки (лён, кружева "ришелье") большую ржавую иглу. Соседки недобро ворожили.

Бабушку такие штуки пугали и расстраивали. Было в её жизни несколько историй, расшатывающих (и без того не прочную для неё) ясную материалистическую картину мира.

Было предсказание, какого-то деда Чикаты: старик гадал по чёрной книжке и напророчил Бабушке многое из её будущего.

Ещё был Голос в степи во время войны: буд-то, воевавший на фронте муж звал "Нина!".

И ещё был вещий сон: два гроба (большой и маленький) и вопрос: сын, или муж? Ответила: муж. Вскоре мальчишки звали сына играть в степь. Не пустила. В степи лежала не разорвавшаяся бомба. Мальчишки захотели лететь на ней бомбить Берлин. Подожгли. Кто погиб, кто покалечился. Сын остался жив-здоров. На мужа пришла похоронка.

Так, что присутствие странного, не заметить было трудно.

Не думаю, что сама Бабушка, когда-нибудь занималась ворожбой. (Девичьи гадания и женское глядение в зеркало при свечах, не в счёт).

Она верила. Верила в традиционного православного Бога (потихоньку, почти тайно – советской учительнице верить в Бога не полагалось). Верила в учение Льва Толстого. Верила газетам и передачам новостей (могла расстроиться и даже заболеть от повышения гонки вооружений).

Её мама (моя пра-Бабушка) говорила, что Бог, это Слово.

А пра-пра... Бабушка, кажется, была травницей.