Еще в 1967 году Алексей Герман вместе с Борисом Стругацким написали сценарий по повести «Трудно быть богом». Приступить к съемкам не успели: после ввода войск в Чехословакию кино запретили. Слишком много ненужных ассоциаций. Алексей Герман и его жена, соавтор, друг Светлана Кармалита попробовали вернуться к фильму в начале перестройки, но опять работа не пошла. Тогда казалось, что благородный дон Румата - это реформатор Горбачев. Много позже, в конце 90-х была предпринята еще одна попытка разобраться почему в Арканаре невозможно быть богом. Почему человек, который призван принести добро становится тираном, у которого нет иного способа победить зло, как уничтожить его.

— Мы с удовольствием повторяем прекрасные фразы Стругацких, - говорил тогда Алексей Герман. — После прихода черных, когда весь город уже в виселицах и трупах, доны (почти демократы), которых самих везут на порку, говорят: «Мой друг, зато вы замечаете, как вольно дышится в новом, освобожденном Арканаре?».

Я ждал этого фильма после «Хрусталев, машину!», явившего в своё время зрителю нового, гораздо более сложного и трудного для понимания Германа, с опаской и надеждой. Я думал, что «Трудно быть богом» повторит судьбу «Шинели» Юрия Норштейна, так и не законченного мастером. Однако, мы дождались результата. Жаль, что без самого Алексея Юрьевича.

Я посмотрел «Трудно быть богом» дважды — сначала на ноутбуке у себя дома, потом на премьере в Риме. Два раза по три с лишним часа жесткого черно-белого ада, который, однако, не отталкивает сразу, а постепенно затягивает тебя с головой, несмотря на твое внутреннее сопротивление и неприятие. Я не думал, что будет так жестко, так откровенно и беспощадно. Это даже не «Хрусталёв». Пространство в кадре тесное до клаустрофобии, звук и картинка давит, не давая сосредоточиться на происходящем. Хочется вздохнуть, отвлечься и здесь помогают белые платки Руматы, которые он все время достаёт ниоткуда, и этот великолепный режиссерский приём позволяет хоть немного прийти в себя. Как написал в своём эссе итальянский учёный-философ Умберто Эко: «После просмотра этого фильма вы поймете, что в сравнении с Германом фильмы Квентина Тарантино – это Уолт Дисней».

Это и правда не кино для развлечения, это произведение киноискусства, которое требует большого труда от зрителя. Не уверен, конечно, что таких желающих потрудиться найдется много, но, думаю, это уже неважно сейчас. Главное, что фильм сделан, он есть, он уже живет своей жизнью.

( Фотографии со съемок и фрагменты из фильма )